Пермь спортивная

В период с февраля по апрель 2006 года из печати вышли 3 выпуска журнала "Пермь спортивная", после чего издание "ушло на каникулы". Журнал возобновил свой выход в феврале 2008 года и периодически выпускался до мая 2009 года. 

После ухода Владимира Габулова в «Динамо» первый номер «Амкара» застолбил за собой вчерашний дублер Сергей Нарубин. Первое интервью в новом качестве Сергей дал корреспонденту «PS».

– В недавнем интервью Божович сказал, что с уходом Габулова первый номер в команде ваш. Удивились, узнав эту новость? Как восприняли эту новость?
– Я прочитал это интервью недавно, и это не стало для меня каким-то сюрпризом. Я это предчувствовал, к этому готовился. Божович не скрывал, что мной доволен.

– На сборах вы считались первым номером?
– Да, ушел в «Локомотив» Ваня Левенец, и остался я. Перед сезоном очень много работал, старался, и, как мне кажется, неплохо выглядел в контрольных играх. Я скажу больше: даже когда взяли Володю Габулова, я был совершенно уверен, что выйду в основном составе Химках. Понятно, карт-бланш был у него, все-таки он вратарь сборной. Но я практически во всех контрольных играх сыграл, а Володя провел всего одну игру.

– Не было досадно, что так не случилось?
– Конечно, было. Но никаких претензий к Габулову, к тренерам и к руководству не имею. Они работают для клуба, и раз они посчитали, что так будет лучше, значит, все правильно. Тем более, сейчас мы идем на третьем месте. Но внутренняя досада, конечно, присутствовала. Когда я в Химках услышал состав, что в воротах Габулов, как-то так не по себе стало, надеялся, что хоть первую игру все-таки дадут сыграть. Я уже к следующей игре пришел в себя и работал наравне с ним.

– Так сложилось, что вы всегда в команде были вторым номером. Сначала сидели в запасе при Иване Левенце, затем при Габулове…
– Конечно, вот именно это чувство, чувство второго номера, и присутствовало. Левенец вообще ни одной игры не дал сыграть (улыбается.), хотя я считаю, что в прошлом сезоне были игры, когда его можно было поменять и дать ему отдохнуть. Впрочем, тогда тренером был Рашид Рахимов, и он думал иначе. И этот сезон… вроде начинался, и все контрольные игры хорошо я провел, Габулова на флажке взяли. А он пришел и сразу в рамку встал. Опять какое-то чувство: ну что ж такое-то, все не слава богу, никак у меня не получится в премьер-лиге сыграть.

– Может быть, получится с третей попытки? А кстати, какие у вас были отношения с Левенцом и Габуловым? Можно ли сравнивать этих вратарей?
– Мне как вратарю кажется, что Габулов сильнее Левенца. Я с обоими тренировался бок о бок, и манера Володи мне нравится больше. Не отрицая плюсы Вани, я считаю Габулова более техничным. Мне больше нравилось работать с Габуловым.

– Как вы теперь ощущаете себя, вы готовы стать номером первым и встать в рамку?
– Да, я готов на 100%! К тому же пришел новый тренер по вратарям – Джуканович. Он провел пока только несколько тренировок, но уже показал, что будет жестко тренировать. Но мне очень понравились его тренировки, очень взрывной, все через мяч, и я думаю, он поможет мне еще сильнее подготовиться к чемпионату, и я выступлю во всеоружии. (улыбается).

– Вопрос, который я задавал в свое время и Ивану и Владимиру. Говорят, вратари в футбольном мире – люди не от мира сего? Это правда?
– Я на такие слова никогда не обижаюсь, более того, считаю, что какая-то доля правды в этом есть. Не на все 100%, но у большей части вратарей есть какие-то странности, я не знаю, почему, но что-то в этом есть. (смеется.) Над нами часто подтрунивают, но и мы можем пошутить над футболистами. Полевые игроки шутят, что мы головой об штангу бьемся… но мы бьемся раз в два года, а они вон в каждой игре сталкиваются головами, потом перемотанные бегают… Чапаевы! (смеется.). У меня всегда найдутся контраргументы.

– В двух словах – о том , как начинал, откуда приехал, как адаптировался. Хотя насчет последнего… что душой кривить, вы уже практически свой для пермяков.
– Я родился в Москве и большую часть жизни прожил в столице. Когда я играл в Брянске, то привык к провинциальным городам. А в плане адаптации Пермь наголову выше Брянска, и мне здесь всегда очень нравится… У меня хорошая квартира в центре, которую мне клуб снимает. Организация в клубе на высоком уровне, что сказано, то и сделано. Бывают, конечно, мелкие нюансы, но без них никогда не бывает. Атмосфера в команде очень хорошая, все ребята дружные. Я был в других командах премьер-лиги и на сборах, так вот по сравнению с ними атмосфера в «Амкаре» самая наиблагоприятнейшая!

– Кстати, почему вы выбрали именно вратарскую стезю? Странно, ведь лучше забивать, разве нет?
– (смеется.) Изначально это пошло еще от родителей, они у меня играли в волейбол на профессиональном уровне, за сборную СССР выступали, Лигу чемпионов выигрывали… Но волейбол меня не прельщал, мне больше нравился футбол… Но вот руки, эта работа с мячом именно руками… мне нравилось ловить мяч. Правда, я до шестнадцати лет был невысокий, только в 16 за год вырос на 
20 сантиметров. Ну вот так. И я даже на первой тренировке подошел к тренеру и говорю: поставьте меня в ворота, а туда как раз же не хочет никто становиться (смеется.), все хотят забивать. И так сразу раскрылся, начал ловить, отбивать. Тренер подошел к родителям и говорит: оставляем, вратарем будет.

– Но уж коль речь зашла о семье, расскажите о ней. Кто ваши родители, есть ли жена?
– Папа работает в фирме, которая занимается связью и коммуникациями. В волейбол он, кстати, закончил играть рано, так как настала тогда пора выбирать – либо играть, либо учиться, он выбрал учебу. Времена были другие. И за профессиональный спорт деньги платили тоже другие. Выигрываешь Кубок европейских чемпионов – дают три зарплаты инженера, а если сейчас бы он выиграл кубок, то, в принципе, мог безбедно жить оставшуюся жизнь. А мама работает преподавателем в училище. Братьев и сестер у меня нет. Родители развелись достаточно рано, но я с отцом постоянно поддерживаю контакт. Когда я бываю в Москве, можем в кафе зайти, обсудить игры. Он интересуется, следит за играми. И мама тоже интересуется, следит за прессой, ищет заметки…
А вот женился я недавно, зимой.

– На пермячке?
– Нет, на брянской девушке. Я там три года отыграл, познакомился с девушкой, мы с ней четыре года встречались, жили вместе. Но вот пришла пора узаконить наши отношения, потом и детей пора иметь, 26 лет как-никак.
На данный момент ее нет в Перми, потому что мы на сборы уезжаем, а когда мы вернемся, она будет здесь со мной, мы не расстаемся надолго.

– Что для вас лично футбол?
– Наверно, это в равной степени и деньги, и красивая игра, и удовольствие, и любовь болельщиков. Но все-таки для меня на первом месте сама игра, сам процесс. Как увлечение я не рассматриваю футбол лет с девятнадцати, когда я стал получать за это деньги, – тогда футбол стал полноценной, любимой работой. Но и сейчас футбол для меня образ жизни, все подчинено футболу, даже, скажу больше, жена стоит на втором плане. (смеется.)

– И такая ситуация еще на длительное время – ведь футбольный век вратарей гораздо дольше, чем у полевых?
– Да, это так. Нам не нужно бегать все 90 минут. Даже более того, с возрастом приобретается бесценный опыт, который тренеры очень ценят. Умение видеть и читать игру приходит с опытом. Хотя не скажу, что на тренировках мы меньше бегаем или устаем, но объем работы полевые игроки выполняют несравненно больший. В 34—35 лет им уже тяжело переносить такой объем работы, а в рамке можно спокойно и до 38 и до сорока. При должном, конечно, режиме. И за счет опыта ты на тренировке можешь работать меньше, но в мастерстве при этом не терять.

– Были или, может быть, есть футбольные кумиры?
– Как таковых кумиров не было. Когда я начинал, мне нравилось, как Саша Филимонов играл. Пожалуй, самый сильный из российских вратарей в то время, а больше из российских вратарей мне никто не нравился. Я следил за многими нашими вратарями, но вот именно манера игры Филимонова мне нравилась больше остальных. Чувствовался в нем какой-то стержень, внутренний монолит… Да, может быть, он был не достаточно техничным, но именно этот монолит я чувствовал и именно этим мне импонировала его игра. Из зарубежных мне очень нравился Крааль. Он за сборную Югославии играл.
Если брать сегодняшний день, то Петра Чеха однозначно отметил бы, очень сильный вратарь.

– А откуда это стержень берется в человеке? Это врожденное или приобретенное на тренировках?
– Мне кажется, это должна быть врожденная уверенность в себе, в том, что ты лучший, ты все делаешь правильно. И плюс работа на тренировках.

– А что вы думаете о российской вратарской школе?
– Сложно говорить о российской школе вратарей сейчас, потому что идет ломка этой школы. Отход от старого формата. Это очень хорошо. В Европе вратари уже давно тренируются так, как у нас только начинают. Но мне кажется, что приверженцы старого формата больше нагружают вратарей, что, на мой взгляд, не всегда полезно, а зачастую и вредно. Ты выполняешь по 30 повторений упражнения, просто чтобы ты устал, а не отточил технику. А для вратаря очень важна техника. В этом и есть старая школа, когда вратаря надо грузит-грузить-грузить, а зачем грузить – непонятно. Сейчас от такого подхода постепенно отходят. Ну и плюс появилась возможность видеть, как за границей вратарей тренируют. В прошлом году, например, Заур Хапов привез фильм из Фиорентины с тренировки вратарей. Наша российская школа тоже постепенно начинает впитывать себя этот европейский опыт: cтроить более грамотно тренировки, уделять внимание тактике. А таланты в России не перевелись и не переведутся, я думаю, талантов у нас много! (улыбается.)

Артем Жаворонков.